17

Он ревмя ревёт.

It's clear that the phrase means an intensive and, possibly, frequentative action. But what is the grammatical meaning of the phrase? Is it a productive pattern?

Понятно, что фраза означает некое интенсивное и, предположительно, фреквентативное действие. Но каково грамматическое значение фразы? Насколько продуктивна конструкция?

Improve this question
  • 5
    ... и кишмя кишит. :) – Dima Feb 4 '13 at 21:04
  • 2
    congrats, this is a very nice question, I'll try to give an answer to this tomorrow. – shabunc♦ Feb 4 '13 at 21:08
  • Ещё подобные выраженя: сиднем сидеть, ходить ходуном, поедом есть, стоймя стоять, бежма бежать, кричма кричать. Выражения образованы по тавтологической модели - редупликацией глагола, характерной для народной русской речи, эти выражения разговорные. – Yellow Sky Feb 5 '13 at 3:59
  • @Yellow Sky: Вас не смущает тот факт, что в некоторых конструкциях повторяется формат "мя"/"ма"? И что наряду с "кричма кричать" есть "криком кричать"? – Manjusri Feb 5 '13 at 8:11
  • 1
    Чего это меня должно смущать? Формы на -мя и -ма - это наречия, образованные от глаголов. – Yellow Sky Feb 5 '13 at 8:23
8

Ревмя, кричмя, лежмя and similar are adverbs, derived from reduplicated nominalized verbs in dual instrumental.

The traces of this now extinct number are preserved in Russian word двумя (which had also influenced тремя and четырьмя), and also in Ukrainian очима, плечима.

This model is similar to сидеть сиднем, волочь волоком; however instead of du. inst., sg. inst. is used in these examples.

According to Vinogradov, this model is quite productive due to its proximity to adverbial participles (ревя, крича, лёжа), even though usage of dual is not justified anymore:

Несомненно, что в современном языке с этими группами наречий сближаются и глагольно-именные формы на -мя, -ма: ливмя, лежмя, стоймя — стойма, ревмя и др.; ср. плашмя.

Даже если видеть в суффиксе -мя отложение древних именных флексий двойственного числа (ср.: двумя, тремя), все же трудно отрицать для современного языкового сознания их морфологическую близость к наречиям типа лежа, сидя и т. п. Функционально же они не отделимы от фразеологических сочетаний, возникающих из творительного усиления: есть поедом, ходить ходуном и т. д.

…

Все эти отглагольные группы наречий сближаются с наречиями образа действия. В них очень ощутительны качественно-обстоятельственные оттенки (ср.: крадучись и украдкой, умеючи и умело и т. п.).

Оттенок усиления, свойственный словам ливмя, стоймя и т. п., объясняется их тавтологическим или плеонастическим употреблением при словах той же основы или сходного значения (ср.: стоном стонать, бегом бежать и т. п.).

The adverbs плашмя, весьма, задарма follow the similar model, though they are derived from nouns and pronouns, not nominalized verbs.

Improve this answer
  • плашмя, кажется, всё-таки тоже отглагольное. – shabunc♦ Feb 5 '13 at 9:03
  • @shabunc и от какого глагола? – КуЪ Feb 5 '13 at 9:05
  • @shabunc: it's clearly originated from a noun which is an ancestor to modern плашка. – Quassnoi♦ Feb 5 '13 at 9:07
  • Благодарю за подробный и развернутый ответ. Но каким именно образом показатель двойственного числа существительных стал показателем отглагольных наречий? И когда? – Manjusri Feb 5 '13 at 13:29
  • @Manjusri: don't understand your question. Russian adverbs don't have a specific marker, most of them originated from other parts of speech which just took the adverbial function. Say, чудом (as in спаслись чудом) originated from sg. inst. of чудо and is indistinguishable from the latter out of context, but as an adverb is answers "how? (как?)", not "what with? (чем?)". – Quassnoi♦ Feb 5 '13 at 14:37

Your Answer

By clicking “Post Your Answer”, you agree to our terms of service, privacy policy and cookie policy

Not the answer you're looking for? Browse other questions tagged or ask your own question.